Летом 1949 года я поступала на химфак МГУ и в приёмной комиссии познакомилась с Александром Дуловым. Он колебался, куда подать документы — на исторический или на химфак. В конце концов выбрал химфак. В Университете (ещё в старом здании) мы оказались в одной группе. Было всё это почти сорок лет назад.
Началась студенческая жизнь — лекции, практикумы, собрания, литературные диспуты на Стромынке, дни рождения, походы. Учился Дулов легко. От тех далёких времён запомнилось, что на наших студенческих вечерах он, обладая великолепным слухом, без труда играл на любом подвернувшемся музыкальном инструменте — будь то рояль, контрабас или гитара. Запомнились и бесконечные споры (Дулов был, да и остался отчаянным спорщиком) о книгах, кинофильмах, о политике. В этих спорах Дулов высказывал неординарные, всегда самобытные взгляды, вырабатываемые с трудом, вполне самостоятельно, часто наперекор несущему течению времени. Спорить с ним было интересно. Он много знал и был начисто лишен догматизма. Кроме широкого интереса к музыке Дулов со студенческих лет увлекался работами самых разных художников, не пропускал буквально ни одной выставки, собирал художественные альбомы. Вообще для него с юности была характерна любознательность и широта интереса к искусству, которое он воспринимал совсем не как потребитель. Его творческая натура преобразовывала увиденное, услышанное, прочитанное — в нечто своё, осмысленное и усвоенное под неожиданным и очень индивидуальным углом зрения.
После окончания Университета я поступила на работу в только что созданный академиком А. Н. Несмеяновым институт, а Дулов — в Институт органической химии, находившийся по соседству. Уж и не помню, когда именно (в начале 50-х) я услышала его первые песни. Надо сказать, что он хорошо рисовал, писал стихи и, вот, оказывается, ещё и сочинял музыку. Первые песни были шуточные: «Ой-ой-ой, я несчастная девчоночка...», «Эй, художник, выше знамя! Хлеб наш ел — плати сполна...», «Всё равно я наверно погибну, что поделать — такая работа...». В те годы мощное теперь течение авторской песни только зарождалось. Ещё не были слышны нам голоса Окуджавы, Галича, Высоцкого, Городницкого, Кима, Никитиных — ныне пользующихся всенародным признанием. Песни Дулова были непохожи на то, что неслось из репродукторов. Они были так же своеобразны, угловаты, талантливы, как их автор.

Е. Чуковская

Студенческий билет и диплом Александра Дулова