В университетские годы (1949 – 1954) не было слышно о песенных увлечениях Шуры. Первый наш общий поход (Ю. Урал, р. Юрюзань) летом 1951 г. был непоющим. Насколько помню, впервые мы пели вместе, когда я оказалась третьей на прогулке Шуры и Веры. Мы долго бродили по улицам и тихонько пели разные, не очень известные песни. В тот вечер я впервые услышала «Гвоздичку алую…» (это был 1953 или, может быть, 1954 г.). У Веры был большой красивый голос, но ко времени «Дельфинчика» у неё были другие, серьёзные заботы.
Наше коллективное пение прорезалось в походах по Подмосковью, которые начались осенью 1954-го, когда прошло массовое распределение выпускников нашего курса в академические институты. Нам очень повезло: не надо было тратить время на предварительные процедуры – осторожное знакомство, приглядывание, формирование симпатий, дружескую притирку. Мы имели возможность продолжать свободное общение. Тут-то мы запели на дружеских сходках, у костра, во время переходов, в электричках, везде, где можно было приткнуться с гитарой. Репертуар был весьма обширный, и, я бы сказала, отборный. Песни приходят к нам разными путями, буквально из воздуха, из уст в уста. Сейчас они почти все собраны, систематизированы, установлены авторы. Пели мы, видимо, неплохо. В набитых электричках народ затихал и слушал, а несколько раз нам собирали и приносили деньги; Шура умел как-то необидно от них отказаться. Именно в это время (между 1954 и 1958 годами) постепенно начали звучать и его песни («Что же может быть чудесней…», «А дело было так…», «Дорога», «Ветер», «Девушка пела в церковном хоре…», «Эх, вы сани», «Садик», «Клопы» и др.). Кстати, «Клопы» в переводе на английский и исполненные в Канаде имели большой успех, слух о котором дошёл до Москвы. Автора искали, но в ту пору не нашли. В это же время начали доходить до нас песни Якушевой, Анчарова, Визбора.
Кроме походов в это же время происходило тесное общение по другим каналам: мы выпускали стенгазеты, (Пристрастие к этому виду деятельности было принесено с химфака. Там имела место выходящая 3 раза в неделю газета «Наши будни»), оформляли вечера отдыха, просто ходили друг к другу в гости. Все, что мы делали, было весело, дружно, и не очень серьёзно. Таким образом создались предпосылки для возникновения издательства «АКУАН» (Наука – справа налево). Сейчас я бы определила это сообщество как клуб друзей-единомышленников (политика исключается). К 1959 году сформировался основной коллектив «АКУАНа», который оброс активистами и группой поддержки, в которую входили хор и солисты.
Основная продукция издательства – взаимные поздравления с различными знаменательными датами (чаще защитами, позднее с юбилеями). Атмосфера «АКУАНа» была насыщенной. Обсуждалось всё. От возможностей фресковой живописи в хрущевских пятиэтажках до лёта подёнок на р. Юрюзань в 1951 г. От различных течений в современной живописи до названий первых весенних цветиков.
Музыка, спектакли, кулинария, снаряжение для походов, грибные страсти и т.д. и т.п. Политические разговоры возникали редко, время ещё не пришло.
В изданиях «АКУАНа» были стихотворные и прозаические тексты, песни и гимны, живопись, рисунки и графика, иллюстрации. Художественным оформлением изданий занимались все, каждый в меру своих способностей и эрудиции; общее руководство, включающее поощрение и порицание осуществляла Тата Щёголева, наша однокурсница, знавшая Шуру по коммуне.
Вся музыкальная часть изданий создавалась Шурой, а исполнялась хором и солистами издательства. Поющая компания, в значительной части состоящая из хора издательства «АКУАН», после фестиваля молодёжи и студентов (1956 г.) освоила репертуар на иностранных языках.
Вслед за этим хор ИОХ АН СССР (так его называли тогда) за короткое время приобрёл известность в различных учреждениях АН и даже за её пределами. Для хора, честно говоря, нас было маловато и в соответствии с модой мы стали именоваться ансамблем. Ансамбль выступал в ИОХе, ИНЭОСе, ФИАНе и пионерлагере ФИАНа, в Дубне и кафе «Молодёжное».
Поскольку безымянным быть как-то неудобно, надо было как-то назвать существующий и функционирующий организм. Откуда и когда появилось название «Дельфинчик» старожилы не упомнят. Однако в сохранившемся издании «АКУАНа», которое называется «ПЛЮЩ» (Первый литературный юбилей Щёголевой) описаны состав, возникновение и деятельность ансамбля «Дельфинчик», а также соображения по поводу названия.
Специалисты считают, что идея оформления поющей компании в народный ансамбль «Дельфинчик» зародилась в момент успешного дебюта сводного хора издательства «АКУАН» на поздравительном действе в честь защиты диссертации Леной Чуковской (зима 1960). Тогда были исполнены: гимн «Тебе, Елена Цезаревна…»; песенка об эгоцентризме; частушки «Ближе к теломеризации…»; туристская песня «Имею нрав я беспокойственный»; гимн лентяев и прогульщиков; колыбельная на сл. Суркова. Подготовку к этому действу Шура назвал настоящим коллективным творчеством. Это действительно уже был настоящий дуловский уровень.
На пике популярности «Дельфинчик» участвовал 9 декабря 1963 г. на пятом конкурсе студенческой песни:
Ю. Мориц, А. Дулов (обработка В. Пушкина) – «Увези меня к морю»
А. Дулов – «Имею нрав я беспокойственный»
В. Берестов, А. Дулов – «Жить-жить, любить…»
«Поезд нас уносит на восток» (авторов слов и музыки не вспомнили).
Ансамбль «Дельфинчик» успешно функционировал до конца 1963 г. Прекратил свою яркую деятельность в феврале 1964 г., т. к. 50% певческого состава оказалось у колыбелей новорождённых.

Э. Сафонова